7 июня
Вот и прошел твой день рождения, Тусенька. Твои 17 лет.
Ты обычно отмечала их в Сухиничах, поэтому я решила не отходить от традиций. Накупила большой ящик твоих любимых маргариток, посадила на твою могилку.
Всю неделю поливала их, чтобы принялись, пополам со слезами. Соловьи пели как оглашенные и одуряюще пахли три куста сирени, цветущие рядом. А я сидела рядом с этим холмиком и видела тебя сквозь слезы и толщу земли в том красивом кружевном платье из свадебного салона - что от тебя там осталось?
Мне позвонил следователь, который ведет твое дело, его, оказывается, до сих пор не закрыли.
8 июня
Когда в то утро я села рядом с тобой и врачом в «Скорую», я сразу спросила его: «Надежда есть?» Он сначала внимательно на меня посмотрел: «Нет». Потом мы ехали в больницу на соседнюю улицу, мне казалось вечность. Я смотрела на тебя - ты уже не дышала.
Вышел врач и сказал: «Все». Я села на бетонный пол и сказала, что никуда не уйду, пока они не попытаются что-нибудь сделать. Он перешагнул и ушел. Но сразу пришла сестра, хотела сделать мне укол, я не дала. Потом за мной приехала Лиза, дочка тети Лены, и стала уговаривать меня уйти оттуда, а я не могла.
Позвонила твоей любимой Леночке, я попросила ее сообщить всем. Все приехали в этот день и на следующий.
А я только говорила: «Ничего не понимаю, я ничего не понимаю».
Я повторяла это через каждую минуту - а все молчали и плакали. Были слышны только крики папы, он требовал, чтобы мы поехали туда, он не верил и все время пил. А я не могла ни есть, ни пить. Потом мама догадалась на третий день сварить кисель - только его я смогла выпить, а что-то съесть - через девять дней.
В январе я искала в инете художественные сайты, хотела подобрать портрет для вышивки. Ты заинтересовалась, стала смотреть вместе со мной картины...
И попросила скинуть для тебя несколько. Все – на тему кладбища, ангелов, одиночества.
Я удивилась, а должна была насторожиться, попытаться понять, почему именно эти. А еще в декабре ты поставила на компьютер заставку: девушка на переднем плане и призрак позади. Я тогда сказала: «Красиво. И девушка на тебя похожа».
Призрак смерти - пророчество?
На Новый год ты так красиво украсила квартиру, нарядила елку. Мой шкаф до сих пор в фосфоресцирующих звездочках - как ночное небо, теперь никогда рука не поднимется отклеить их, ведь это сделано твоими руками.
Через несколько дней после твоей смерти мне позвонила женщина из приемной комиссии ФСБ - куда ты пропала? Охала и жалела, что ты не успела дойти до психологических тестов - может, им удалось бы увидеть.
Я тогда подумала - как же, удалось бы. В январе мне позвонил наш друг семьи - Борька. Он работал в ГРУ, и недавно его группа вернулась из командировки. На следующий день один его коллега встал, позавтракал и на глазах у жены выбросился через двойной стеклопакет. 38 лет. Их группу перед этим как раз тестировали – только что на молекулы не разложили, и ничего не заметили.
(Добавление)
10 июня
За три недели до ЭТОГО ты обиделась на меня. Ты готовилась к занятию по праву, я что-то спросила, и тебя понесло: зачем вы не отдали меня в физматшколу? Я это слышала не в первый раз, но взорвалась именно тогда. Основная мысль моих криков была: «Ты сама не знаешь, чего хочешь! Реши, и мы поможем. Но ты реши!»
Ты дулась на меня целых три дня - это очень много, но потом мы помирились.
А совсем недавно я, очередной раз перебирая твои бумаги, нашла запись на полях распечатки лекций по праву, сделанную именно тогда:
«Да, я не умею добиваться своего; да... я высказываю только претензии; да, я не достойна жизни, но вот осуществления моей мечты...» (зачеркнуто).
Я так и не узнала твоей мечты. Может, ты и сама ее не знала - ведь не дописала и зачеркнула. Или ты боялась ее осуществления?
10 июня
Мне привезли твой выпускной альбом. Смотрю на фотографии.
Девчонки... Л. - пытается улыбнуться, а глаза – печальные. Все такие взрослые.
И ты - красивая, но нездешняя.
Твой К. - что ты в нем нашла, ничего особенного.
Галя рассказала, как сдавали экзамены. По французскому столько троек. Все на нервах.
Про выпускной. Я плакала. Ресторан сняли на два класса. Без тебя.
Этот альбом остается на всю жизнь. Потом все будут говорить, показывая на твою фотографию: а она... У кого-нибудь выступят слезы, кто-нибудь сердито нахмурится, но никто не забудет.
Могила Наташи.
11 июня
«Я не могу это сделать! Поставить точку» - эта фраза на полях тетрадки по французскому. Может, ты ее написала после того случая... Которого никогда не прощу. До последнего сомневалась - буду об этом говорить или нет. Буду, Тусенька. Буду до конца честной...
За две недели до того страшного утра. Ты сидела за компьютером. Долго. Когда я выходила из своей комнаты, видела, как меняется экран, - ты что-то прятала. Я уже несколько раз сказала тебе - хватит, пора спать, ты несколько раз ответила - сейчас. Потом я подошла: «Ну все, я вырубаю компьютер». Ты повернула ко мне голову и, смотря на меня сузившимися ледяными глазами, прошипела: «Отъе..сь». Я ударила тебя по щеке. Даже не знаю, как это получилось, но раньше такого не было - мата в лицо. Потом ты вскочила и закрылась в своей комнате. Я стояла под дверью: «Ты не имеешь права так говорить со мной...»
Ты не открывала, и я пошла за отмычкой. Когда я вошла в твою комнату, ты сидела на открытом окне - 15-й этаж! - держась одной рукой за раму, отклонившись наружу и болтая ногами, как будто удерживая равновесие. Каким-то не своим истерическим голосом ты сказала: «Хочешь посмотреть, как птички летают?» Внутри у меня все упало. Я рухнула на пол и закрыла лицо руками. Не помню, сколько... Но ты спрыгнула на пол, переступила через меня и ушла на кухню. Тогда я смогла заплакать и выбежала на открытый балкон общего коридора, легла там на снег - слезы лились не переставая, страх не отпускал. И еще обида, жуткая обида заполнила всю меня... Теперь я знаю, что неправильно себя вела, что надо было не упиваться своими переживаниями, а попытаться понять, что с тобой происходит. Но тогда... Минут через 15 ты пришла на балкон - я уже успела замерзнуть и промокнуть. Голосом, полным презрения и отчуждения, не дай бог я увижу твою жалость, ты сказала: «Вставай, пошли домой, заболеешь, потом лечи тебя...» Кажется, ты еще чем-то мне пригрозила, что, если не встану... После этого я поднялась и пошла в квартиру. Ты выглядела успокоившейся, даже посмеивалась. Меня трясло - я выпила несколько таблеток типа тазепама и отрубилась.
Утром приехал папа с дачи - я стала рассказывать ему. Потом зашла в твою комнату и увидела под кроватью ружье. Позвала отца: «Посмотри». Он не испугался, но удивился - в нем даже был патрон, но не досланный.
Вечером он опять заехал - со мной ты не разговаривала - и стал тебя спрашивать про ружье. Ты отшутилась: «Взяла маму попугать, чтобы не долбилась в мою комнату...» Он обругал тебя, как всегда: «Дура, идиотка, больше не смей», - и успокоился.
Сейчас он говорит, что ему и в голову не могло прийти, что ты - для себя. Он даже об этом не подумал, не мог подумать.
На следующий день к нам заехала моя подруга Светка, и я, рассказывая все это, стала просить папу увезти ружье на дачу от греха подальше, она меня поддержала.
«Вы что, дуры, она же профессиональный стрелок, ну взяла посмотреть - соскучилась по стрельбе...» Он так убежденно об этом говорил, что мы поверили.
Наверное, я бы и дальше стала настаивать, чтобы он увез его, или сама отвезла, мне никто не мешал это сделать - до дачи 30 - 40 минут на машине, но на следующий день мы помирились.
...Мы стояли друг перед другом на коленях, плакали, и я говорила:
- Тусенька, а если бы рука соскользнула, если бы ты не удержалась - я бы полетела за тобой, я бы не смогла жить без тебя, понимаешь?
- Я больше не буду
- Пожалуйста, не пугай меня больше так никогда, у меня до сих пор болит сердце, и я пью лекарство, не будь такой жестокой.
- Никогда не буду, я люблю тебя.
Мы долго разговаривали, плакали, обнимали друг друга. И все эти последние две недели ты была как ангел, все время мне звонила, все рассказывала. Мы всюду вместе ездили.
Теперь мне говорят - это была попытка. Теперь говорят. А тогда - ни я, ни отец, ни Светка... Даже мысль не мелькнула. Ничего подобного. Что это - слепота, незнание? Ты всегда была такой целеустремленной, адекватной, сильной... Как мы могли подумать такое о тебе? Никто не мог.
И как мне со всем этим теперь жить? И зачем?
(Добавление)
16 июня
Папа смотрит чемпионат Европы с твоим портретом - повернул его к экрану телевизора: «Пусть посмотрит, она любила футбол».
Вспоминаю, прокручиваю последние две недели твоей жизни. Ты даже перестала писать депрессивные стихи, наоборот:
Жизнь - она, конечно, зебра,
Но ведь можно все исправить,
Взяли краски, ведра, кисти,
И давай ее белить...
Потом, правда, ты пыталась описать садистские методы поимки зебры и как ее можно семью способами заставить краситься самой.
Ненормальное что-то. Каждый вечер вижу из своей спальни, как ты идешь по коридору из ванной танцующей походкой с полотенцем на голове: «Мусь, бай-бай».
Кто теперь испечет медовую коврижку и скажет: «Мусь, давай чайку попьем»?
С кем я поеду в магазин? Кто положит мне на колени голову вечером и посмотрит со мной «Бедную Настю»?
Я больше ничего этого не делаю. Без тебя не могу.
17 июня
Сегодня моталась по Москве. Любое место - магазин, кафе, кондитерская, кинотеатр - сразу вспоминаю, как мы с тобой... Проклятье, невозможно жить в этой квартире, в этом городе, в этом мире...
Я часто вспоминаю легенду. За день до рождения Ребенок спросил у Бога:
- Я не знаю, что я должен делать в этом мире.
Бог ответил:
- Я подарю тебе Ангела, который всегда будет рядом с тобой. Он будет охранять тебя от всех бед. Он объяснит тебе все.
- А как его зовут?
- Не важно, как его зовут. Ты будешь называть его «MAMA».
Наверное, я была бездарным ангелом, Тусенька, прости меня.
23 июня
Хочется, чтобы он скорее закончился - каждый день.
Включаю телевизор - о выпускном говорят, выключаю со слезами. Заходим с папой в магазин, похудела на семь килограммов, все сваливается. Но не могу заставить себя ничего померить, а раньше с тобой по три часа не вылезали из примерочных. Вчера обнаружила, что в ушах заросли дырки - сережки не смогла вдеть - швырнула обратно. Только книги и Интернет - потому что это было твое, твоя жизнь.
Первый месяц я сидела и раскачивалась часами, как обезьяна в клетке, в неволе у них начинается самая настоящая депрессия.
Теперь амплитуда этого маятника стала больше. Я не могу долго находиться в одном месте - начинаю сходить с ума.
(Добавление)
29 июня
Подъезжая к Москве, включила «Русское радио». «Чашка кофию». Мы любили подпевать. Сначала я расплакалась, а потом закричала. Ехала и кричала, все равно никто не слышит.
На столе лежит справочник «Лучшие выпускники 2004 года». Среди них – ты. Фото и анкета из 10 пунктов. Все отвечали на пункт «жизненное кредо» - вперед к намеченной цели; никогда не сдаваться; через тернии к звездам»...
Твое жизненное кредо: «Крылья – этого мало. Нужна еще летная погода».
Тусенька, твой самолет даже не взлетел. Была нелетная погода? А ты такая красивая на фотографии. С той новой прической, которую тебе сделала Лариса, наш мастер. Мы у нее были перед Новым годом - она постригла тебе челку, покрасила. Ты любила ходить со мной к Ларисе в салон. В тот последний раз она сказала: «Ну, что, девчонки, записывать вас на выпускной? А то у меня будет аврал»
Ты загорелась: «Конечно!»
30 июня
Когда раньше я заходила на кладбище, становилось неуютно и хотелось поскорее уйти. А теперь я там как дома. Сидела бы и сидела возле тебя.
Нужно заказывать оградку, памятник. Нужно придумать красивую эпитафию, а у меня в голове только одни слова: «Зачем ты это сделала?»
В вашей элитной школе в этом году не было ни одной золотой медали. Говорят, перестраховались из-за проверок, которые после тебя следуют одна за другой.
О. В. выживают из школы. Странная она, любой бы на ее месте давно сменил школу. Преподавать с клеймом убийцы как-то неестественно...
Л. уже поступила на платное в иняз. И твоя В. тоже на платное - в Дружбы народов на международный туризм. Многие родители не стали рисковать после такого стресса.
30 июня
Я всю свою жизнь построила так, чтобы у тебя не было таких проблем, я всегда тебе говорила:
- Тусь, рожай хоть в 18 лет, но учись, занимайся любимым делом, я буду рядом и помогу во всем, для этого мы и купили дачу рядом с Москвой.
Все делалось для тебя. И все обесценилось. Ничего не нужно. Только ты.
3 июля
Воскресенье – канун того утра - помню почти наизусть. Я целый день была с тобой дома. И потом перебирала каждую минуту, пытаясь отыскать: что я не заметила? О конфликте с О. В. ты не напомнила ни разу.
Проснувшись утром, я увидела тебя, обложенную конспектами и словарями по французскому. Но где-то в три часа дня ты села опять в Интернет.
Потом ближе к вечеру мы решили заказать домой пиццу и пиво. Обычно в течение получаса ее привозят молодые парни. Ты даже переоделась по этому поводу. Надела короткую маечку, завязала хвостики, покрутилась перед зеркалом: «Мусь, может, мне так завтра в школу пойти?»
Потом мы с тобой ужинали. Ты оставила большой кусок пиццы: «На завтрак - разогрею в микроволновке». После бутылки пива меня потянуло в сон. Разбудил телефонный звонок. Было уже 10 вечера. Ты долго разговаривала по телефону, я слышала взрывы смеха. Потом опять села в Интернет. Спать легла около часа ночи. Будильник на сотовом у тебя был заведен на пять утра. И в тетради запись - что еще надо сделать.
Ты хотела доучить французский и успеть в школу. Я не знаю, что произошло в эти часы - с пяти утра до полдевятого, когда ты ЭТО сделала.
Я все время представляю себе, как ты достаешь ружье, пишешь записку на зеркале шкафа, проходишь мимо моей спальни. Я рядом, я здесь! Когда ты решила сделать это? Зачем? Что ты думала? Почему не вспомнила обо мне? Или вспомнила... На втором зеркале - рядом с входной дверью - ты написала: «Сволочи!» Кому? Всем нам, кто не помог, не увидел? Что мне думать? Как с этим жить?!
4 июля
У нас скрипит паркет. Ты должна была слышать мои шаги. И выстрелила, когда я была перед дверью. Пять-шесть шагов.
Вдруг ты раздумывала, а мои шаги тебя испугали? Испугалась, что я увижу ружье, записку... Вдруг, если бы я не проснулась, ты бы передумала? Порыв прошел бы.
Вдруг это я во всем виновата!
5 июля
Когда ты, закрыв глаза, стала падать на пол, я подхватила тебя, упав на колени. И увидела чуть выше груди рану-отверстие. Я же слышала хлопок перед дверью, поэтому подумала, что это разорвалась лампочка, а патрон вонзился в тебя и поранил. Но кровь выливалась толчками, а я зажимала ладонью и кричала: «Тусенька, что случилось?!»
Надо было взять телефон, но я боялась оторвать руку. Хотя кровь все равно проступала через пальцы. Почему я не видела ружье? Оно лежало прямо передо мной на кресле. Всего в полуметре. Я все-таки взяла телефон. Скользкие кнопки. Я кричала: «Скорее, «Скорую! Лампочка...» А потом увидела ружье... Это был даже не ужас – то, что я почувствовала. Я не знаю, как назвать. Выбежала в коридор, увидела Лизу, прибежала Лена. И все закружилось. Теперь тебя держала Лена и кричала на меня: то лед, то «Скорую», то полотенце. У меня отнимались руки. Я начала понимать, что случилось что-то страшное. Самое страшное. Потом увидела твою записку на зеркале. Как я не сошла с ума? А ты подбирала руками под себя, еще дышала хрипло. И всплыли мамины слова, что так руками делают те, кто умирает. Моя дочь! Моя любимая девочка... Единственная... Моя.
Многие говорят - я должна отпустить тебя и жить дальше. Закончить этот дневник - постоянный разговор с тобой. А я не могу. Тогда я просто умру.
Я знаю, что религия мне не поможет, потому что я не смирилась и никогда не смирюсь с тем, что тебя нет, это просто невозможно.
И другой ребенок не спасет меня. Потому что у меня больше нет морального права рожать детей. Ведь я не уберегла тебя и даже не понимаю, что я сделала не так. Могу опять совершить те же ошибки. И потом, я буду его все время сравнивать с тобой - самой лучшей. Так нельзя.
Моя любимая девочка, если бы ты знала, что станет со мной, ты бы никогда этого не сделала. Но сейчас... Забери меня к себе. Пожалуйста!
(Добавление)
15 июля
Сегодня первый раз без тебя поехала на дачу. Наши клумбы заросли сорняками, трава по пояс, клубника сгнила. Полное одичание. Папочке тоже по фигу. Правда, перед твоим портретом в беседке стоят две розочки, он как-то умудрился их найти в траве, срезал и поставил. Беседка вся заросла диким виноградом по ниткам, которые ты натягивала прошлым летом.
В дом так и не смогла зайти. Там на стене коридора, который мы собирались перекрашивать, твои ладошки. Ты окунула их в краску и приложила. На память?
4 августа
Тусенька, столько незнакомых людей узнали о тебе, прочитали твои стихи, плакали, говорили спасибо. Удивительно, но те, кто тебя знал и кто любил, стараются не говорить об этом и не читали твоих и моих записей. Никто.
Многие говорят, что им эти записи помогли. Может быть, когда-нибудь я буду этому рада. Ведь тогда твоя смерть будет не совсем бессмысленной.
Я лечу себя работой. Тупой и не особо нужной. Мама ругается, что я себя загоняю, но я говорю ей - так легче. Я почти не устаю. Ничем не болею. Я все время разговариваю с тобой, вспоминаю.
В последний месяц у тебя был плохой аппетит. Я ругалась: «Для кого я стояла полдня у плиты?» - а ты в лучшем случае равнодушно ковырялась в тарелке.
Меня многие спрашивают: почему я ничего не замечала? Я замечала, но списывала все на выпускной класс.
Боюсь встреч, боюсь людей. В Сухиничах меня разыскивала Таня, моя одноклассница, живущая сейчас на Сахалине, с которой мы каждое лето встречались, помнишь? Я не хочу никого видеть, ее тоже. Что я ей скажу? Надо снова и снова подбирать слова, душиться слезами и пытаться объяснить немыслимое.
Я раньше не выносила одиночества, а теперь оно со всех сторон. Обступило. Только я и ты и этот дневник.
6 августа
Тусенька, больше не могу. Каждый день говорю это и все же живу. Оболочка. Внутри ничего нет. Сколько может прожить оболочка? Надеюсь, недолго.
7 августа
Бросала вещи на пол. Они бились. У книжек отрывались обложки. После принтера папа стал бить меня по рукам. Больно.
8 августа
Олечка погибла почти четыре года назад...
Ты знаешь, Тусенька, как мы с ней дружили - с института, где вместе учились. Она поехала на море и утонула. Я так плакала все время. Поняла, что не могу приходить в офис, где мы все делали вместе. Так и бросила эту работу. Когда это случилось с тобой, Оля мне приснилась. Теперь ты с Олей. ТАМ.
23 августа
Я дошла до этого. Пошла проверять свое женское здоровье. Нужно было сдать анализ крови. Чтобы знать, могу ли я еще иметь детей. Или поздно.
Если меньше 10 единиц - все нормально, если от 10 до 25 - проблематично, если больше 25 - бесполезно. Если в этом месяце... То она может родиться в начале июня. Я не сошла с ума. Но это должна быть опять она.
Я там разрыдалась, прямо в кабинете, бедная медсестра, она ничего не понимала, просила успокоиться. Потом надавала кучу полезных советов, спасибо ей.
31 августа
Результат анализа - 12,1 единицы.
(Добавление)
1 сентября
Надо посуду вымыть, а тянет разбить.
Это отчаяние, Господи, а не лень.
Как это тяжко, Господи, век любить,
каждое утро, Господи, каждый день.
Страшная жизнь. Открываю газету - сын знаменитого хирурга Рената Акчурина - 26 лет - застрелился на глазах у матери. Включаю телевизор - вчера теракт, сегодня теракт, завтра... Окровавленные дети из Беслана. Смотрю на фотографию Туськи, и сразу в глазах та записка: «Мне страшно жить». Тогда тоже был теракт в метро на Павелецкой - в начале февраля.
3 сентября
Сегодня получила результаты разных анализов, все говорят: «Вы физически вполне здоровая женщина, но психика - она не дает...»
Дали направление в клинику неврозов на Шаболовке. А разве я смогу вылечиться от этого моего невроза по имени Тусенька?
15 сентября
Господи, за что?
Тусенька, папа в больнице, в той самой, куда увезли тебя. Опухоль. Скорее всего, будет операция. Сейчас звонил: «Живым я отсюда не выйду». А я тупо готовлю обед, который скоро понесу через те самые ворота, в ту самую больницу, которая у меня вызывает отчаянную дрожь. Кто же это убивает нас? Мне кажется, я живу, как в кино, снятому по дьявольскому сценарию.
Еще неделю назад папа принес мне свой анализ (спермограмму) и с гордостью заявил: «Они у меня есть».
Еще неделю назад мне снился сон, что у меня родилась дочка. Ты, но по имени Надежда - так звали мою безропотную, безграмотную, но с чистейшим русским языком бабушку. Она была святая. Добрее ее не было человека. Когда я иду к тебе, сначала захожу к бабушке - она похоронена в начале кладбища.
А сегодня Надежда опять ушла от меня. Я сидела в послеоперационной палате отделения урологии около папы и держалась из последних сил. Рядом лежал дедуля с кучей трубок из низа живота.
Я надевала папе носки, накрывала одеялом, выносила судно, кормила его, слушала его нытье и все время ловила себя на мысли, что это не я. Я бы не выдержала.
18 сентября
Наверное, мой ангел самый сильный.
Сегодня я попала в аварию - и у меня ни одной царапины. Только перед машины - в хлам. Какая все-таки богатая «событиями» у меня жизнь в последний год. Если это жизнь.
На самом деле сегодня в первый раз мне было весело и совсем не страшно. Наконец-то добрались и до меня, и даже интересно стало, чем все это закончится?
26 сентября
Светка притащила альбомы с фото и все углубились туда, а я сидела, уставившись в стол, и думала, что свои альбомы я до сих пор ни разу не открыла. И не открою. Там кругом Туська.
28 сентября
Читала сайты, где депрессивные личности про отсутствие смысла пишут. Подумала, что ж я за бездарь такая, что никогда особо не грузилась по этому поводу.
Взяла даже на Туськиной полочке толстую книжку: «В поисках смысла. Мудрость тысячелетий». Прочитала. Там великие люди тоже советуют не грузиться насчет смысла!
И Туся все это читала, но не убедили ее великие. Что ж это за зазнайство такое!
Все ж мне кажется, заблуждаются все эти депрессивные. Их депрессия от чего-то другого, не от отсутствия смысла. Ну нельзя же, ей-богу, страдать от того, что земля черная.
29 сентября
Наверное, болезнь так действует, но весь день чувствую, что она рядом. Телефон беру после десятого звонка - кажется, что она сейчас возьмет, всегда ведь первая подбегала к трубке. Потом Ташик опять стал рыть землю в цветах, а я чуть не закричала: «Твой кот опять хулиганит!». Потом делала картошку-пюре, и мне казалось, она смотрит с усмешкой, потому что только у нее картошка получалась воздушная, как суфле, а у меня просто каша.
1 октября
Фрейд говорил: «Подсознание не верит в смерть. Сознание и мысль знают о смерти, но подсознание как бы не обращает на это внимания. Поэтому во сне мы никогда не видим умерших в виде призраков, теней - мы их видим живыми».
Даже когда во сне я точно помнила, что Тусеньки больше нет, я видела ее живой. И словно идиотка спрашивала у нее: «Как ты могла вернуться, мы же тебя похоронили...»
А вдруг Фрейд ошибался, и это не ПОДсознание, которое не хочет верить, а НАДсознание, которое знает, что смерти нет?
4 октября
Я нашла в Интернете человека, который знал мою Наташу, – Алиса. Просила ее прислать письма, которые Туся ей писала. Но эта дама отказала: «Я не могу. Они же мне адресованы».
Господи, как же она не понимает, что для меня значат эти письма! Это для нее они «просто абстрактные рассуждения», а для меня это боль моей девочки, о которой я должна знать. Тайна переписки... Зачем? Так жестоко.
7 октября
Прошло полгода.
Наверное, пришел мой черед задуматься о смысле жизни. Пора.
Сейчас только что от врача - все что можно, резко ухудшилось. Врач долго расспрашивала - так может быть только при стрессе. Ну да, муж был в больнице, авария, Алиса эта...
Результат – список «нельзя», адресованных мне от врача:
Нельзя жить в этой квартире (куда же мне податься?).
Нельзя бывать долго одной (мужа никогда не бывает дома).
Нельзя за рулем (фигушки).
Нельзя волноваться (ха-ха), можно только положительные эмоции (ау!).
Иначе все эти цифры станут константами - и я стану пенсионеркой-инвалидкой. Жить будет можно (только зачем?), а детей нельзя.
Надо что-то менять. И наверное, кардинально. Буду думать. Только боюсь, что ответа нет, как обычно. Даже не знаю, с чего начать. Е2-Е4, блин.
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
Врач-психотерапевт, кандидат медицинских наук Диля Еникеева:
- Главный и практически единственный совет: если что заметили - тащите ребенка к психологу. Заодно и сами с ним побеседуйте. Нет универсальных рецептов. У каждого человека свой болевой порог. Для некоторых любая ерунда может стать большим стрессом. Девочке сказали, что она страшненькая и это для нее уже запредельно. У другой не ладятся взаимоотношения с мальчиком. Третья переживает, что не получит золотую медаль. Или от того, что оказалась «белой вороной» в коллективе. Если в столе у 16-летнего парня вы находите записки типа «Мне надоело жить» - бейте тревогу.
Бывает суицид по типу «короткого замыкания». Когда просто накопилось - и на работе что-то не получается, и дома сплошные заморочки. «А-а, гори оно все синим пламенем...» - и человек вниз головой.
Да, количество самоубийств среди подростков дико возросло. Обстановка в обществе (теракты, агрессия и прочее) - очень сказывается на детях. Взрослые независимы, в том числе и материально. А подростки зависят от взрослых. Они не умеют адекватно реагировать на стресс. У них не вырабатываются механизмы психологической защиты. Нет страха смерти. Любой офицер знает, что самый храбрый - это 16-летний солдат.
Тревожные признаки: ребенок подавлен, мало чем интересуется, дистанцируется от сверстников, плачет часто, у него нарушен сон, стал хуже учиться, чаще старается быть один. Не пропустите депрессию
не, эт реально тупость...ну нах :/